АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ

В последний месяц осени, на склоне 
Суровой жизни, 
Исполненный печали, я вошел 
В безлиственный и безымянный лес. 
Он был по край омыт молочно-белым 
Стеклом тумана. По седым ветвям 
Стекали слезы чистые, какими 
Одни деревья плачут накануне 
Всеобесцвечивающей зимы. 
И тут случилось чудо: на закате 
Забрезжила из тучи синева, 
И яркий луч пробился, как в июне, 
Как птичьей песни легкое копье, 
Из дней грядущих в прошлое мое. 
И плакали деревья накануне 
Благих трудов и праздничных щедрот 
Счастливых бурь, клубящихся в лазури, 
И повели синицы хоровод, 
Как будто руки по клавиатуре 
Шли от земли до самых верхних нот.